Tel Aviv soul therapy + Vegan pancakes

Пытаюсь использовать 3 часа перелета из Тель-Авива домой с умом и дописать статью, которую, по обычному ходу событий, нужно было отправить еще пару дней назад. Вместо этого я: переживаю за судьбу килограмма израильских фиников на полке с ручной кладью; с удивлением прислушиваюсь, как парень в феске вспоминает выученные русские слова; беспокойно вчитываюсь во время пересадки на билете (10 минут) и высчитываю, с какой скоростью мне придется бежать через аэропорт "Борисполь", чтобы улететь домой (по факту: со скоростью "ощущение, что вот-вот начну кашлять кровью"); постоянно проверяю, не вывалился ли паспорт из сумки, которая не закрывается из-за впихнутой в нее толстой книги Томаса Манна; беспокойно ерзаю на месте и прикидываю, как мне разбудить огромного мужика, который блокирует мне доступ с проходу; в конце-концов смиряюсь и открываю заметки, куда я записываю приглянувшиеся цитаты из книг во время чтения; несколько раз перечитываю слова Сьюзан, которые полностью объясняют причину, почему я вообще сейчас лечу в одиночестве где-то над морем.

"Коллекционирование объединяет. И оно же изолирует. 

Объединяет тех, кто любит одно и то же. (При этом никто не любит так, как я.) 

Изолирует от тех, кто не разделяет страсти. (Увы, почти ото всех.) 

И тогда я стараюсь не говорить о том, что интересует меня больше всего на свете. Я говорю о том, что интересует вас."

Порой мне кажется, что я страдаю неизлечимой и запущенной формой косноязычия, когда я пытаюсь объяснить свою любовь к тем или иным вещам, объяснить, что такого важного я прочитала, увидела в фильме и осознала, почему для меня много значит конкретно вот эта музыка. Каждая такая "страсть" ощущается как обнаженный нерв или открытая рана – неловкое движение, и ты уже жалеешь о начатом разговоре, ощущаешь свою неспособность заразить абсолютно такими же чувствами другого, натыкаешься на иное (болезненное для тебя) мнение, чувствуешь разочарование и усталость от своей беспомощной попытки в очередной раз показать свои чувства. Поэтому я с радостью обсуждаю всё что угодно, поддерживаю любые разговоры о других, чуть менее любимых вещах, старательно изображаю заинтересованность в непонятном, забрасываю вопросами собеседника, с целью поддержать хотя бы его увлеченность разговором. Но вот на выступление Apparat в Тель-Авиве я лечу одна.

Тут стоит вставить ремарку и напомнить, что вообще-то я баловень судьбы, которому повезло родиться, а через 15 минут получить в верные спутники жизни такого же пухлого младенца, который через 20 лет все так же будет самым близким другом, который не нарушает мирное течение твоих мыслей, а лишь подбадривает и развивает общие идеи и переживания. Но мы также высоко ценим личное пространство и желание побыть наедине, пусть даже для нас оно иногда и проходит всего в паре метров друг от друга. Именно поэтому мое желание было встречено с пониманием и жаркими одобрениями, тем более, что способность описывать друг другу пережитые моменты позволяет потом воспринимать их почти как свои – я не всегда могу тотчас ответить, была ли я в Скандинавии или все таки Лиза, и могу с легкостью описать, чем так прекрасен Будапешт, в котором и ноги моей не было, так же как Эл может рассказывать направо и налево, как красивы утесы в Нормандии и на каком этаже в Помпиду висит картина Жан-Мишеля Баския.

Эта моя любимая терапия и средство от всего – вариться в собственных эмоциях и ощущениях, самозабвенно танцевать 3 часа в небольшом тель-авивском клубе прямо напротив создателя музыки, которая полностью соответсвует твоей внутренней "архитектуре чувств", музыки, которая во многом помогла мне развить стороны моей личности. Ради этого я срываюсь обычно с места, именно это и помогает мне лучше понять себя и восстановить внутренний баланс.

Вместе с тем, это желание быть наедине со своими глубоко зарытыми переживаниями граничит с какой-то жадной потребностью в эмпатии и жаркой благодарностью за любое проявление теплоты людей, как-будто бы я неприкаянное одинокое дитё, что даже близко не соответствует действительности. Благодарность благодарность благодарность. Вся эта поездка была одной сплошной благодарностью людям, начиная с того момента, как организатор концерта из Beit Maariv предложил вписать его израильский телефонный номер и переслать мне купленные билеты, когда я в отчаянии не знала, как вообще можно попасть на концерт не имея израильского номера и id; благодарность таксисту, который довез меня из аэропорта Бен-Гурион в город, расспросил про татуировки и поставил любимую музыку; благодарность за заботу Эл, которая из Минска полночи проверяла сначала, не проспала ли я начало dj set, а потом, в целости ли я добралась домой под утро; благодарность подруге из Тель-Авива, которая заботливо предлагала вызвать такси, если что-то пойдет не так в клубе, а наутро показала самое лучшее место для завтраков и веселила рассказами об армии в Израиле; благодарность незнакомой девушке на станции, которая помогла разобраться в ивритских надписях на билете на поезд. Всё это простая забота людей, но почему-то именно когда путешествуешь одна, чувствуется еще острее.

Всю эту, на первый взгляд, несовместимую поведенческую линию моей жизни описывает опять же Сьюзан, которая сама сталкивалась с такими разными проявлениями своей натуры (я честно пыталась подобрать чьи-либо другие слова, но мысли Зонтаг всегда ближе к тем ощущениям, которые я хочу передать, чем чьи-то еще).

"Моя эмоциональная жизнь: спор между жаждой приватности и потребностью погрузиться в страстные отношения с другим."

Мне больше нечего добавить.

Перекидываю мост от части поста с мыслями, к той, более привлекательной и очевидной, – еда, связанная с Тель-Авивом. И это (внимание) не фалафель. Это панкейки из того самого кафе Benedict с завтраками, которое открыто 24/7, и где я провела такое замечательное теплое утро после возвращения живой, здоровой и очень счастливой из клуба, слушая рассказы об особенностях жизни в Тель-Авиве и обсуждая прелести музыкальных фестивалей. Воспоминания о тех панкейках (если кого-то раздражает это слово, мысленно замените на слово "оладьи", дело ваше), заставили меня воссоздать их веганскую версию, пусть даже они были похоже только внешне, who cares.

Vegan Banana pancakes 

для теста :

• 1,5 стакана муки (я брала овсяную + кокосовую, но можно и обычную)
• 1 крупный спелый банан
• 1 ст. л. семян чиа + 2 ст. л. воды (залить и дать постоять)
• 1 ч. л. соды + 1 ст. л. лимонного сока 
• 3-4 крупных мягких финика (в идеале израильских, ха ха) , косточки вынуть 
• соль 
• 1,5 - 2 ст. соевого молока (кокосовое, миндальное, овсяное и т.д. сгодится) 

для подачи №1 :

• тахини 
• черника 
• сироп топинамбура 

для подачи №2 :

• арахисовая паста
• банан 
• сироп топинамбура 

Рецепт : 

Сразу заметка на полях – по вкусу это, конечно, мало будет походить на оладьи, которые готовит ваша бабушка. Второе – никто не мешает вам махнуть на все рукой и сделать обычные оладьи. Третье  – если переживаете, что чиа не нашлось, сироп топинамбура негде взять, заменяйте это подручными средствами: семена чиа можно заменить на перемолотый лен или добавить немного больше банана, соевое молоко можно заменить даже просто водой, не говоря уже о других видах молока, сироп топинамбура меняйте хоть на мед, хоть на патоку. 

Все взбейте в блендере. Если тесто густое, добавляйте больше молока, если недостаточно сладкое, добавьте больше фиников (без косточек, надеюсь, это уточнять не надо :) ). 

Разогрейте скороводу и на среднем-маленьком огне жарьте панкейки до золотистого цвета (примерно 4-5 минут с каждой стороны, если огонь небольшой).

Я делала их два раза – один раз раз перемалывала овсяные хлопья в блендере, другой  с покупной мукой. Первый раз было вкуснее, потому что покупная мука горчила.

Выбор, подавать ли их с тахини и черникой или с арахисовой пасты и бананами, за вами (или любая интерпретация, которая придет вам в голову).

Также можете добавить кокосовое масло в тесто или жарить на нем. Панкейки (оладьи) дело такое, весьма пластичное в плане рецепта.

Enjoy! А если будете в Тель-Авиве, первым делом идите в Benedict.